В День ветеринарного работника, который отмечается 31 августа, рассказываем их истории. Они врачи, но не в белых халатах, а в зеленых или синих — природных оттенков. Ведь их пациенты — представители фауны, причем как домашние, так и дикие.

Столичные ветеринары с одинаковым рвением стараются спасти любое живое существо — от лабрадора до ежа или уличного голубя. За восемь месяцев 2024 года госветклиники Москвы провели уже 312 тысяч приемов домашних питомцев и оказали более 670 тысяч ветеринарных услуг. К профессиональному празднику ветработников, который отмечается в России 31 августа, корреспонденты mos.ru собрали трогательные истории о звериных докторах и их подопечных.

Орнитолог: говорящие попугаи и умный снегирь

Надежда Кузина — ветеринар общего профиля в Зеленоградской ветеринарной клинике, но многие в городе знают ее как орнитолога. «Я принимаю и кошек, и собак, а лечением птиц занялась потому, что это тоже живые существа, нуждающиеся в помощи», — отмечает наша собеседница.

В основном к ней приносят попугаев: белых какаду с хохолком, разноцветных ара и гигантских зеленых амазонов, чья длина может достигать 45 сантиметров. Самые частые обращения — отравления, травмы и заражение паразитами. Основной метод лечения — жидкие лекарства, которые вливают по капельке в клюв.

«Обычно заболевания птиц протекают стремительно, если вовремя не принять меры, через день-два может наступить летальный исход. При этом правильно поставить диагноз — задача непростая. Пернатого трудно осматривать, особенно если он крошечный, его не получается ощупать, чтобы найти болевые точки. Не всегда удается взять анализ крови: лапка маленькая, дополнительное вмешательство способно ухудшить состояние птицы. Поэтому приходится прибегать к собственному опыту и информации от владельца», — делится ветеринар-орнитолог Зеленоградской ветклиники Надежда Кузина.

Некоторые попугаи сами рассказывают на приеме у врача, что с ними, правда, не всегда по теме. «Один пациент как-то закричал: “Есть давай!”, а другой и вовсе заявил: “Отстань от меня”. А однажды принесли ара, который неожиданно завопил, думая, что он в джунглях, и напугал всех посетителей клиники», — смеется доктор.

Впрочем, не все приходят к орнитологу с домашними питомцами. Многие приносят Надежде Кузиной птенцов, выпавших из гнезда, раненых ворон и голубей, а еще стрижей: они часто принимают стеклянные, отражающие свет фасады зданий за небо, врезаются и падают. При этом у них длинные крылья и короткие ножки, стрижи не умеют взлетать с земли, и без помощи человека им не обойтись. «Обычно мало кто готов выхаживать диких птиц самостоятельно. Так они попадают ко мне домой, где живут, пока не будут готовы вернуться в природу», — уточняет собеседница mos.ru.

Однажды Надежде Кузиной отдали найденного снегиря с переломом ключицы. Ветеринар поселила его в своей квартире, вылечила, откормила.

«Я назвала его Пузырик, потому что он спал надувшись. Снегирь откликался на свое имя, сидел у меня на руках, по утрам пел песенки, вил гнездо из моих волос. Когда Пузырик окреп, я стала выпускать его в комнату, чтобы он тренировался летать. Потом пришло время выпустить его на волю, хотя было очень жалко с ним расставаться. Птица до сих прилетает под мое окно, сидит на елке, приветствует меня. Надеюсь, он еще не раз заглянет в гости: снегири живут лет восемь», — улыбается ветеринар.

Ратолог: от морской свинки до суриката

Ветврача Никиту Черняева, работающего в Тушинской ветеринарной клинике, в профессию привела морская свинка. Семь лет назад он учился и ассистировал ветеринару. Однажды кто-то подбросил в клинику клетку с двухмесячным детенышем свинки: у того был лишай, и владелец не захотел связываться с заболеванием, которое многие считают опасным для людей. Так будущий доктор определился с направлением: он стал ратологом, специалистом по грызунам.

«Я забрал свиненка к себе и назвал Бубу.